Главная страница
Новости
Биография
Фильмография
Работа в театре
Интервью
Фотоальбом
Гостевая книга
Ссылки
Пишите письма

Правосудие Шарпа

Харпер: А с кем надо сражаться в Йоркшире?
Шарп: Наверное, с англичанами.
Харпер: Тогда это не так уж плохо.

Великобритания, дата выхода на экраны – 14 мая 1997 года. Продюсер – Малькольм Крэддок, режиссер – Том Клегг, сценарист - Патрик Хербинсон, оператор – Крис о'Делл, художник-постановщик - Эндрью Молло, художник по костюмам – Робин Фрэйзер Пэй, монтаж – Кейт Палмер.

В ролях - Шон Бин (Ричард Шарп), Дэрег о'Молли (Харпер), Абигайл Краттенден (Джейн Гиббонс), Каролин Лэнгриш (леди Анна Кармойн), Филипп Гленистер (Трумен), Джон Тэмс (Хэгмен), Дуглас Хеншэлл (Уикхэм), Алексис Денисофф (Розендейл), Тони Хейгарт (Парфитт), Карен Мигер (Салли Бантинг), Филипп Энтони (Стэнвик), Филипп Мартин Браун (Сондерс), Шон о'Кейн (Фосдайк), Генри Моксон (Уитбред), Рита Мэй (миссис Трент), Ричард Бреммер (Арнольд), Тони Эйткин (чиновник штаба кавалерии), Ник Конвей (Сэм Вест).

1814 год. Война окончена. Шарпа направляют на службу на родину, в Йоркшир, в кавалерию Скарсдейла. Однако вскоре оказывается, что армия там только и занимается, что защищает интересы крупных фабрикантов, безжалостно эксплуатирующих труд рабочих. Особенно усердствует сэр Уилоуби Парфитт – у него больше всего фабрик в округе, потому что он скупает собственность разорившихся коллег. Единственный защитник интересов рабочих (и по совместительству друг детства Шарпа) Мэттью Трумен, который призывает бедняков бороться с произволом, объявлен преступником, за его голову назначена награда. Шарпу предстоит разобраться с очередным клубком интриг и решить, на чьей стороне он должен сражаться.

***

Чтобы объективно оценить эту серию (вторую из написанных по оригинальному сценарию), ее нужно разбить на сюжетные линии и с каждой из них разбираться отдельно. К примеру, линия "Возвращение Шарпа в родные места" не выдерживает просто никакой критики. Мало того, что она ничего общего не имеет с книгой, так еще и страдает нелогичностью и мелодраматизмом, достойным "мыльных опер". Обретение Шарпом единоутробного брата в лице главного "революционера" Мэттью Трумена способно вызвать разве что приступ истерического смеха – или желание пристрелить сценариста.

Линия "Шарп в логове подлых помещиков" получилось чуть лучше, хотя ее изрядно портят выражения Шарпа типа "Я не люблю оказываться на стороне зла": оно принадлежит выдуманному, "картонному герою" приключенческого романа, а не человеку, которому привыкаешь верить. А вот Дуглас Хеншэлл (капитан Уикхэм) эту часть сюжета, напротив, спасает. Он играет не слишком-то броско, но абсолютно убедительно и достоверно, куда лучше, чем насквозь положительный Филипп Гленистер (Трумен). Да и сам образ Уикхэма, молодого хлыща, который всю войну протанцевал на балах, а теперь думает, что способен победить Ричарда Шарпа, получился на редкость удачным.

Что в "Правосудии" выше всяких похвал, так это линия Розендейла и Джейн. При том, что сама история более чем банальна (любовник искренне предан изменнице и готов ради нее на любую подлость, а она, в общем-то, виновата лишь в том, что ошиблась в выборе мужа), ее подача просто обезоруживает. Вместо мелодрамы показана жизнь, в которой люди, бывает, совершают ошибки и ведут себя не слишком благородно. В результате горе-любовникам сочувствуешь едва ли не больше, чем Шарпу. Сцена встречи Шарпа и Джейн – одна из лучших в фильме, в ней нет ни одной фальшивой нотки. Объяснение мужа и жены получилось суровым и горьким, то есть на сто процентов соответствующим духу сериала.

Однако, несмотря на ряд очевидных плюсов, общее впечатление от этого (кстати, тринадцатого по счету) эпизода просто угнетающее. Лишний раз убеждаешься, что ни прекрасной актерской игрой, ни запоминающимися моментами не спасти в целом убогий сценарий.

Irin

Далее - рецензия на фильм "Ватерлоо Шарпа"

Патрик Хербинсон "Правосудие Шарпа"
(фильм поставлен по оригинальному сценарию)

Шарп подумал – стал бы он таким,
если бы знал свою мать
и если бы мать его воспитывала?
Он вспомнил, как леди Грейс,
которая была мертва уже целых три года,
как-то сказала ему, что он всегда полон ярости.
Может, матери для этого и нужны –
чтобы унимать ярость.

Б. Корнвелл, "Хаос Шарпа"

Такого романа тоже нет. История о том, как Шарп усмирял луддитский бунт где-то в Йоркшире – в чистом виде творение сценаристов фильма. Между делом они поменяли Шарпу биографию: уроженец прихода Сент-Джайлс, одной из самых страшных трущоб Лондона, превратился в сына деревенской шлюхи. Отчасти это понадобилось потому, что вместо гнусавого лондонского кокни, на котором скорее всего говорил Шарп, Шон использует родной йоркширский диалект (это когда все "а" последовательно заменяются на "у", но и еще кой-какие мелочи). Поэтому в фильме выговор у Шарпа простонародный, хоть ножом режь, да не тот. Это и пришлось подправить. Чтобы показать, насколько игра Шона впечатлила Корнвелла, добавлю, что он придумал Шарпу дополнительный эпизод в биографии и, бежав из Лондона сразу после убийства, тот оседает в Йоркшире, где его и вербует в армию сержант Хейксвилл. Впрочем, недавно Корнвелл сознался, что теперь, когда пишет про Шарпа, всегда слышит голос Шона. Вот она, великая сила искусства!

Я могу только присоединиться к Ирине, которая тонко подметила, что "Правосудие Шарпа" состоит из трех разных историй: мелодраматической сказки об обретенном и вновь потерянном брате, детективного расследования причин поджогов на ткацких фабриках и драмы о неверной жене.

Начнем с последней. Том Клегг дал Джейн возможность объясниться с Шарпом. Вполне возможно, что ей действительно хотелось втолковать мужу, какой он тупой и жестокий солдафон, тем более, что уже в "Мести Шарпа" она себя в этом вполне убедила. Только вот Шарп, похоже, после того, как Джейн уехала в Лондон, никогда больше с ней не общался, а упоминал не иначе, как о "суке-жене". Но разговор Джейн с Шарпом – единственная настоящая удача в фильме, настолько он в характере обоих.

Теперь о луддитах, т.е. энергичных последователях мифического Неда Лудда, устраивавших погромы на новомодных механизированных фабриках. В свое время их в обязательном порядке проходили в средней школе как провозвестников пролетарской революции. Не знаю, как с этим сейчас… Наступление мира действительно ввергло Англию в тяжелейший экономический кризис. Двадцать лет страна воевала, и ей все время требовался металл для ружей, хлеб на сухари, мясо на солонину, сукно на мундиры и полотно на паруса. И само собой, люди, чтобы сражаться. Поскольку рабочих рук не хватало, и в сельском хозяйстве, и в промышленности появились первые машины, совсем еще примитивные, но тогда казавшиеся чудом техники. А потом все разом кончилось: солдаты вернулись домой, флот резко сократили, цены на хлеб поехали вниз, на сукно – тоже. А тем временем выяснилось, что для того, чтобы вязать узелки, когда на ткацком станке произошел обрыв нити, женские и особенно детские пальцы подходят лучше, чем мужские. Все прелести первого этапа индустриальной революции (шестнадцатичасовой рабочий день, полное бесправие работника, невероятное убожество первых рабочих поселков и т.п.) описаны давно и подробно. Авторы решили погрузить Шарпа в этот только возникающий, но уже далеко не прекрасный новый мир.

Однако картина, которую они рисуют, выглядит, мягко говоря, приглаженной и отлакированной. Все было гораздо страшнее, и не по чьему-то злому умыслу, но просто потому, что еще никогда и нигде в мире не было быстро растущих фабричных городов, и никто не знал, что с этим делать. Правда, примерно в это же время Роберт Оуэн начал свои эксперименты в Ланарке, и доказал, что если рабочим хорошо платить и о них заботиться, так от этого у них растет производительность труда и расходы быстро окупаются, но Оуэн, как известно, был социалист-утопист. Поэтому рабочие громили станки, лишающие их работы, а местная милиция (т.е. войска, всю войну простоявшие в Англии и не нюхавшие пороха) громила рабочих. Пощады в этой войне не знали – известен случай, когда по приказу мирового судьи за участие в беспорядках был повешен двенадцатилетний мальчик.

Забавно, но гнусный капитан йоркширской милиции носит имя Джордж Уикхем. Не знаю, все ли оценили шутку сценаристов, но это все равно, что вывести в "Войне и мире" человека по имени Евгений Онегин. Джордж Уикхем, игрок, распутник и мот – главный негодяй в классическом романе Джейн Остин "Гордость и предубеждение", действие которого происходит как раз во время наполеоновских войн и который английские школьники долбят так же прилежно, как наши – роман Пушкина. "Гордость и предубеждение" в свое время экранизировала "BBC", и экранизация неоднократно шла и у нас, так что многие, я думаю, его вспомнили. Если учесть, что Уикхем у Остин одно время подвизается в роли офицера милиции, невольно возникает вопрос – а может, это он и есть? Ну, тогда за все подлости его ждет страшное наказание – женитьба на мисс Лидии Беннетт :-).

И о братце Мэтью. Могу только присоединиться к Ирине – бред и чушь! Одно желание попасть на могилу матери чего стоит! Да Шарп понятия не имел, как ее звали (он и года своего рождения не знал толком). А уж приходской работный дом, изображенный в фильме, это и вовсе детский сад в прямом и переносном смысле этого слова. Сироты, которые бегают по двору! К девяти годам у Шарпа уже не было ногтей на обеих руках – трепать пеньку вовсе не такое уж легкое занятие. И, конечно, бидль прихода Сент-Джайлс Джем Хокинг, который внушает ужас отважному офицеру и через двадцать лет после побега из приюта, мало похож на сусальную деревенскую тетеньку, открывающую Шарпу тайну его рождения.

Вообще-то вся приютская линия, что Корнвеллом, что сценаристами фильма, позаимствована вовсе не из жизни, а из самого что ни на есть литературного источника – "Приключений Оливера Твиста" Чарльза Диккенса (помните – "можно добавки, сэр"?). И свирепый бидль, и голодные дети, и даже пенька – все оттуда. Диккенс временами еще и покруче будет – почитайте, сами убедитесь. Только в отличие от добродетельного Оливера, к которому никакая грязь не липнет по определению, Шарп обречен носить шрамы своего детства до конца своих лет. Но Оливер-то, хоть и незаконнорожденный, но из приличной семьи, а что взять с отпрыска убогой шлюхи?

А вот как это выглядело на самом деле – "Добыча Шарпа", лейтенант Ричард Шарп, 30 лет, 95-й стрелковый полк:

Шарп пересек крохотный двор и толкнул дверь. Ребенком он считал зал огромным, почти как в соборе, но теперь он выглядел тесным и жалким. Едва ли больше, чем ротная караулка, сообразил он. Было время ужина, и примерно тридцать детей сидели на полу среди кип пеньки и бухт покрытого дегтем каната, которые составляли их дневную норму. Они опускали ложки в деревянные миски, а еще человек тридцать выстроились в очередь у стола, где стоял котел с супом и лежала хлебная доска. Женщина с мощными красными руками раздавала еду, а молодой человек, вооруженный арапником, развалился на низкой скамейке, над которой по выкрашенной коричневой краской стене вился библейский текст: "И воздастся тебе по грехам твоим".
Шестьдесят пар глаз в немом изумлении уставились на Шарпа, но никто не произнес ни слова – дети боялись арапника или удара могучей женской руки. Шарп тоже молчал. Он оглядывал комнату, вдыхал запах дегтя и пытался подавить нахлынувшие воспоминания. Последний раз он был под этой крышей двадцать лет назад. Двадцать лет. Но пахло тут по-прежнему: дегтем, страхом и тухлятиной. Он подошел к столу и понюхал суп.
- Перловка с пореем, сэр.
Женщина заметила серебряные пуговицы, черное плетение аксельбанта и саблю, и присела в неуклюжем реверансе.
- Больше похоже на подогретую воду, - сказал Шарп.
- Перловка с пореем.
Шарп наугад взял кусок хлеба. Черствый как доска. Черствее корабельных сухарей.
- Сэр? – женщина протягивала руку. – Хлеб сосчитан, сэр.
Шарп кинул кусок назад. Ему хотелось вмешаться, но что он мог? Если он перевернет котел, дети лягут спать голодными, а если он бросит туда хлеб, толку все равно не будет…
Со стороны дверей раздался громкий голос:
- В чем дело? Кого это нам принес дурной ветер?
Дети всхлипнули и застыли, а женщина сделала еще один реверанс.
- Ты кто такой? – потребовал голос. – Полковник прямо из полка, что ли?
Джем Хокинг. Дьявол прибыл в свое царство.
Хотя с виду он вовсе не походил на дьявола. Увидев Джема Хокинга на улице, его вполне можно было принять за преуспевающего фермера откуда-то из Кента. С годами его волосы поседели, а жилет туго натянулся на выпирающем животе, но он все еще был крепок как бык – широкоплечий, коротконогий, с лицом, похожим на лопату. Кустистые седые бакенбарды, обрамляющие тяжелую челюсть, дюжина печаток на золотой цепочке от часов, высокие, отделанные тесьмой сапоги, темно-синий сюртук с бархатными отворотами, и лакированный черный жезл с серебряным набалдашником. Приходской бидль. Надзиратель приюта. На мгновение Шарп потерял дар речи. Его захлестнула ненависть, память о прошлых обидах… и страх. Двадцать лет и производство в офицеры ничего не могли поделать с этим страхом. Ему захотелось уподобиться детям: замереть, сделать вид, что его не существует, даже перестать дышать, чтобы не привлекать к себе внимания.
- Я тебя знаю? – требовательно спросил Хокинг. Он хмурился, пытаясь распознать знакомые черты на иссеченном шрамами лице Шарпа, но воспоминание не приходило. Он недоуменно потряс головой:
- Так кто ты такой?
- Меня зовут Даннет [Мы встретимся с майором Даннетом в "Стрелках Шарпа", где он помыкает лейтенантом Шарпом, и в "Ватерлоо Шарпа", где он вынужден обращаться "сэр" к полковнику Шарпу. - прим. перев.], - сказал Шарп, позаимствовав имя полкового офицера, который его особенно не любил.
– Майор Уоррен Даннет, - добавил он, произведя капитана Даннета в следующий чин.
- Майор, а? А что это на тебе за мундир, а, майор? Я видал красные мундиры и синие мундиры, но будь я проклят, если мне попадались зеленые с черным.
Он двинулся к Шарпу, отпихивая костлявые детские ноги своим служебным жезлом.
- Новомодная форма, так? Которая позволяет врываться в приходские здания?
- Я ищу надзирателя, - сказал Шарп. – Мне сказали, что с ним можно сладить дело.
- Дело? – презрительно сплюнул Хокинг. – Какие такие дела могут быть у майора, кроме как убивать врагов короля?
- Ты хочешь, чтобы я сказал прямо здесь? – спросил Шарп. Он извлек из кармана пенни и подбросил к потолку. Монетка блеснула на лету под голодными взглядами изумленных детей, упала на ладонь Шарпа и исчезла.
Одного вида денег, даже таких мелких, было достаточно, чтобы убедить Хокинга. Все остальное могло подождать.
- У меня дела за пределами работного дома, - объявил он, - потому что сегодня пятница. Выпьешь со мной пива, майор?
- С удовольствием, - соврал Шарп.
А может, и не соврал. Он был зол, а месть сладка. И об этой мести он грезил двадцать лет. Он бросил прощальный взгляд на надпись на стене. Интересно, задумывался ли Джем Хокинг, насколько она верна?
И воздастся тебе по грехам твоим.
Джему Хокингу было самое время понять намек и упасть на колени для молитвы.
Потому что Ричард Шарп вернулся домой.

Думаю, что судьба мистера Хокинга всем и так ясна.

Анна Рябинина

Далее - рецензия на роман "Ватерлоо Шарпа"

Вернуться на страницу сериала "Шарп"